Луганская идея

Не мне рассказывать сведущим людям, что последние двадцать лет идут поиски национальной идеи. Иногда ее находят. Но потом опять теряют.

При ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что найденная идея может объединить 10% населения. Или пять. А нужна такая, чтобы всех. Ну, хоть большинство украинцев.

Это применимо и к городу. Хотелось бы, чтобы были вещи, которые дороги всем луганчанам. Ради которых они все вместе пойдут или поедут в какое-то место.

Вот, например, Киселева балка, занесенная в список Луганских чудес, может заставить всех луганчан ринуться на ее защиту?

Или вот — субботник. Сколько процентов луганчан в назначенный городской властью день выйдут, чтобы подмести территорию и убрать мусор? Процента четыре, наверное.

Не очень много народу в процентном отношении придет на Театральную площадь ради концерта Потапа и Насти Каменских.

К памятнику Великому Кобзарю в день рождения поэта придут только те, кому скажут прийти и пригрозят санкциями. Студенты университета придут вместе с преподавателями. Представители националистических партий в небольшом количестве.

И, все-таки, есть время и место, куда луганчане ходят совершенно добровольно и уверенным большинством. Даже два места. Это рынок и кладбище.

Про рынки я писала уже не раз. И еще, наверное, буду писать. Потому что это самое репрезентативное место для изучения луганской жизни. Но туда лугачане ходят не все одновременно. А вот на кладбище на Пасху….

На кладбище очень хорошо видно, что смерть не уничтожает неравенства между людьми. Окультурена только центральная часть кладбища, где захоронены видные горожане. Тут есть дорожки, деревья, лавочки. А дальше простирается бесконечный город мертвых. Здесь уж кто как управится. Кому по силам поставить памятник — тот поставит. А есть и могилы с простыми крестами, даже без оградок.

Тем не менее, гнетущего впечатления на Пасху кладбище не производит. Потому что в этот день здесь клубится жизнь. И можно рассмотреть луганчан во всей красе и славе. Съезжаться они начинают с самого раннего утра. Позже подъехать будет труднее. Общественный транспорт переполнен желающими посетить родные могилы. Дорога на несколько сот метров перед входом заставлена автомобилями всех мыслимых марок.

Доехали мы хорошо и посещение началось с яркой ноты: у входа нас окликнули Юра и Алик — друзья-интеллигенты, свободные художники. Юра и Алик уже были слегка подшофе.

На кладбище все несут с собой еду и спиртные напитки. Батюшки все время внушают, что есть и пить на кладбище не нужно. Это настолько же не соответствует церковному канону, как и само посещение кладбища в первый день пасхальной недели. Но традиция установилась крепко.

Пьют и едят сами, угощают всех желающих и оставляют еду на могиле.

У меня мелькнула нескромная мысль, что Юра и Алик пришли, памятуя об этой щедрости бесчисленных посетителей. Но я эту мысль отогнала. Жалко мне, что ли?

Зато как никогда и нигде в иные дни было видно, что Пасха — действительно Праздник жизни. И что в Луганске эта жизнь бьет ключом. Хорошо также и то, что все происходящее достойно.

Достоинство, вот. То, чего пытаются лишить земляков, вгоняя их в нищету и бесправие. Выталкивая из города и страны бог весть куда, на какие-то непонятные заработки. Поставив перед лицом рабской зависимости от «хозяев». Изводя день за днем по мелочам.

Тем не менее, луганчане не гнутся, не ломаются. Просто все время кого-то относят на кладбище.

Потом приходят на могилу. Вот так: всей семьей. Несколько поколений. Приятная семья закусывала у «своей» могилы, сидя на лавочке. Поколения три. При этом обсуждали, что надо было еще с собой взять «бабушку» и выражали сожаление, что это по каким-то причинам невозможно.

Это и есть луганская идея, наверное. Пройти жизнь, до этой крошечной могилы, даже без памятника, даже без тропинок, ограждающих от соседних могил. Чтобы на Пасху «все» пришли сюда и вот так вот сидели и мирно разговаривали. И никто не плакал. Потому что плакать не о чем. Все, что было, прошло. Конец — делу венец.

Обедающие сменили тему. Теперь они обсуждали, кому принадлежат роскошные дома в поселке, виднеющемся в просторной степи за пару километров от кладбища. Описывали размеры домов, число комнат в особняках. Я имела свои соображения об этом, но не стала вмешиваться в разговор.

Это было в прошлом году. Начав год с посещения кладбища, я задала направление мыслям. И весь год кладбище стояло в знаменателе всех моих порывов и замыслов.

В этом году я решила последовать советам святых отцов, и начать год с чего-нибудь другого. Не с мыслей об этой бескрайней степи, усеянной одинаковыми могилами. Хотя только они одни и способны объединить всех луганчан одновременно и в одном месте.

Ирина Петрова