Луганское счастье

Над городом стояла майская ночь. Благоухали цветущие яблони. Светила полная луна.

Этажом ниже флиртовали. Что-то звякало, и грудной женский голос объяснял мужчине:

— Нет. Любовницей я быть не хочу. Я — не такая.

Владелице голоса было всего-то пятьдесят с копейками. Того, кому она объясняла, про то, какая она, пока что не было видно.

Но, видимо, до него дошел масштаб проблемы. Потому что вскоре он переехал в наш дом и теперь нового мужа Таньки, Витьку, можно было рассмотреть как следует.

Его свиная туша, пахнущая помойкой, чаще всего маячила в проеме двери Танькиной квартиры, когда Витка голосом прирожденного семьянина звал кота:

— Барсик! Барсик!

Само-собой, для такого семейного дела одеваться не надо. Так что стоял там Витька в грязных трусах в любую погоду, часами.

Иногда он «гулял» на лавочке у дома. Почему-то всегда, когда там же пили пивко подростки. Витька хватал их за разные части тела и горячо шептал, что живут они неправильно, что нужно спортом заниматься, спортом.

«Молодые» оба не работали, будучи на заслуженном отдыхе. Свой отдых Танька заслужила годам к 40, по причине особой тяжести и вредности своего труда. Работала она в прошлой жизни то ли в буфете детского сада, то ли поваром в интернате.

Витька тоже был ветераном.

Иногда Витька волок домой мешки овощей. Все в его облике говорило о том, что мешки пищи где-то украдены. Но впечатление было обманчивым. Овощи презентовали с собственных огородов дети молодой пары, воспитанные в строгости и почтении к родителям.

Иногда я думала о том, как Витька и Танька занимаются любовью… Но много себе думать в этом направлении не разрешала, потому что не ценю легкодоступные юмористические эффекты.

Идиллия продолжалась лет десять. В довольно гуманном для окружающих режиме, потому что за эти десять лет пришлось всего пару раз послать Витьку на три буквы, когда он пытался себя вести как владелец многоэтажного дома, где жила его новая жена. Да пару деревьев всего спилил, потому что они заслоняли ему свет.

Потом Витка помер от апоплексического удара, что не странно при весе за центнер да их обычном рационе.

Поскольку безутешная вдова была еще полна сил и всей душой стремилась к новой жизни, вскоре у нее появился поклонник — Витькин двоюродный брат.

Ухаживание было зафиксировано, как водится, совместным отмечанием праздников и богатыми дарами жениха.

Однако Танька колебалась. Что-то в ней изменилось за время жизни с Витькой. Раньше ей для соединения с поклонником хватало любви и его небольшой пенсии. Теперь завелись меркантильные настроения.

Наконец, Танька заявила подругам, что замуж в третий раз, пожалуй, не пойдет, потому что не резон. Квартиру, в которой проживает жених, он уже завещал своим детям. Так что взять с него нечего. Однако совсем она связи не порушила, потому что как же без мужчины…

Потускнел в ней не только самодостаточный любовный жар, но и моральные принципы. С новым поклонником она не живет семьей, а просто ВСТРЕЧАЕТСЯ.

Иногда под настроение я думаю о том., что мужчины этого типа за здорово живешь не станут метать богатые дары, вроде пива и тортов. …Несомненно, весящее полтора центнера тело чуть не семидесятилетней Татьяны — сексуальный объект для активного пользователя. Но долго об этом я не думаю. Разик представлю — и готово…

Конечно, герои этой истории старые и толстые. Одеты, как свиньи, и неграмотны. Что с них возьмешь. Не вся же любовь в Луганске такая!

Конечно, не вся. Вот, недавно мой знакомый женился на хорошей девочке из деревни. Скромной и непритязательной. Она сходу ему поставила три условия. Первое: поскорее купить машину. Второе: поскорее купить квартиру. Третье: поскорее повезти ее в Египет. Туда уже половина ее села ездила, а она, как дура.

С Египтом ему, правда, повезло. Там началась война и тема, вроде, завяла. А как быть с квартирой и машиной? На рынке недвижимости войны пока нет. Пока что знакомому удается придумывать причины, отчего он, рекламный агент, до сих пор не купил своей красавице-жене квартиру в центре Луганска.

Но с каждым днем придумывать становится все труднее.

Ирина Петрова