Журналистка Громадського ТВ о плене у "ополченцев" ЛНР: Пленных очень много, родные не знают про них (ВИДЕО)

Журналистка Hromadske.TV Анастасия Станко вместе со своим оператором пробыла в плену у Луганских террористов несколько дней. Ее взяли в заложники буквально выезде из Луганска. После освобождения, она отказалась давать комментарии российским журналистом.

О том, что происходит с пленниками на Донбассе, Анастасия Станко рассказала в эфире "Подробностей Недели".

- Настя, как вообще все было, как случилось, что тебя и оператора захватили?

- Для меня было принципиально важно снять другую сторону конфликта. Как только мы выехали за Луганск, нас обогнал бронированный бус, из него вышли пятеро людей с автоматами. Я подумала что это конец и на сейчас расстреляют на месте, но они проверели документы забрали нас в бусик. Там мы лежали под олимпийками на полу и точно также попали в подвал.

- Настя, а как организована безопасность журналистов на войне? Многие передвигаются вместе с бойцами украинского батальона - это считается менее опасным. Почему вы так не делали?

- Нас тоже очень много спрашивали российские журналисты: коллеги погибли, им так не везет как вам. Когда ты попадаешь под минометный обстрел, как рос журнаилисты или когда оператор умер в автобусе. Мне кажется это мог быть кто угодно, с любой стороны. Если бы мы стояли со стороны укр армии, нас точно также могли бы убить. Это зона боевых действий. Это не потому что ты журналист, когда стреляют с гаубиц - вообще не понятно по кому стреляют.

- А кого ты видела задержанным. Кто находится в плену?

- Это трудно представить. Я знаю, что там сидит какой-то генеральский сын в подвале. Сидят работники милиции. Сидит секретарь офиса Олега Ляшко. Просто потому, что она секретарь Ляшко, а его там не любят. Надежда Савченко - "Пуля", прозвище на войне. Я ее видела еще до того, как в плен попала. Я знаю, что она жива, но пока что переговоры ведутся для того, чтобы ее освободить. Она в плену у тех же людей, что и мы.

Скажу, что пленных очень много. Родные не знают про них. У них нет условий, чтобы позвонить родным. Например, Анатолий Головченко. Он уже три недели в плену, его жена не знает, живой он или нет.

Больше всего сидят мирные люди, которые ничего не сделали. Они сидят в подвалах, в холодных гаражах и не знают, что будет с ними дальше. Выпустят их или нет. Их то кормят, то не кормят, то водят в туалет, то нет.

Вы не представляете, как растягивается время. Целые сутки к нам никто не приходит. Мы не знали чего ждать. Просто ждали украинскую армию. Думали, они придут и нас просто перестряляют. Или нет. Непонятно какое время суток.

Мы сейчас говорим, а Анатолий и Семистяга сидят в гараже. Я не знаю, здоровые они, ели или нет. Подумайте об этом.